Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) в настоящее время насчитывает более 300 исследовательских проектов по разработке вакцины, обеспечивающей защитный иммунитет против вируса SARS-CoV-2. Из них более 100 находятся в стадии клинических испытаний.

Новые технологии, предыдущий опыт реализации проектов вакцинации против родственных вирусов и наличие пандемической опасности для здоровья ускорили обычный цикл разработки с нескольких лет до нескольких месяцев. Для презентации антигенов SARS-CoV-2 организму-хозяину в контексте разработки вакцины использовались технологии, основанные на информационной РНК (мРНК), инактивированных/ослабленных или генетически модифицированных вирусах, синтетических длинных вирусных пептидах и вакцинах с плазмидной ДНК.

К 23 ноября 2021 года ВОЗ одобрила 8 вакцин против COVID-19, в том числе 2 вакцины с мРНК (mRNA-1273/Spikevax и BNT162b2/Comirnaty), 3 нерепликантные вирусные векторные [Ad26.COV2.S и 2 композиции ChAdOx1 nCoV-13 (AZD1222/Vaxzevria и Covidshield)] и 3 инактивированные вирусные вакцины (Sinopharm-BBB, Коронавак и Коваксин Bharat Biotech).

Европейское агентство по лекарственным средствам (EMA) в настоящее время разрешает 4 вакцины (Comirnaty, Spikevax, Vaxzevria  и вакцина против COVID-19 от Janssen) для использования в Европейском союзе, еще 3 находятся на стадии рассмотрения (Sputnik V, Vero Cell и Vidprevtyn).

Все больше вакцин находятся в стадии клинической разработки и оцениваются на предмет эффективности и безопасности.

Для населения в целом вакцины на основе мРНК показали > 90 % защиту от COVID-19 с хорошей переносимостью, тогда как вакцины на основе нереплицирующихся аденовирусных векторов показали показатели защиты 62-90 %, обеспечиваемые различными режимами дозирования.

Эффективность оценивалась путем изучения конечных точек, основанных на показателях инфицирования, а также на сероконверсии, что чаще всего оценивалось по выработке сывороточных антител к белку-шипу SARS-CoV-2, или, точнее, сывороточных антител, нейтрализующих SARS-CoV-2.

В глобальном масштабе возникают вариации вируса, способные повлиять на передачу инфекции, тяжесть заболевания или устойчивость к вакцинам. К концу ноября 2021 года Европейский центр по профилактике и контролю заболеваний определил Бета, Гамма, Дельта и Омикрон как вызывающие озабоченность варианты.

Различные исследования показали, что после завершения вакцинации имеющиеся вакцины остаются эффективными против тяжелой формы COVID-19 из существующих вызывающих озабоченность вариантов.

Рациональная стратегия минимизации риска появления дополнительных вариантов вируса основана на эффективных программах массовой вакцинации для создания вакциноиндуцированного иммунитета с целью предотвращения COVID-19, уменьшения циркуляции вируса в сообществе и, следовательно, риска появления новых вариантов. Дополнительные вопросы, связанные с долгосрочной безопасностью, продолжительностью иммунитета (долгосрочной эффективностью), оптимальным временем введения бустерных доз, защитным иммунитетом у пожилых людей и лиц с ослабленным иммунитетом и инфекционным потенциалом вакцинированных людей, могут сделать получение высококачественных данных насущной необходимостью.

Требования к хранению и количеству доз различаются в зависимости от вакцин, а практические аспекты, связанные с транспортировкой, введением, регистрацией и последующим наблюдением за вакцинированными людьми, имеют большое значение для успешного развертывания программ вакцинации и их оптимального воздействия на общественное здравоохранение.

Использование всех одобренных вакцин против COVID-19 должно соответствовать официальным международным и национальным рекомендациям, а также нормативным указаниям.

В частности, для больных раком или перенесших рак стратегии непрерывного сбора данных в рамках клинических испытаний, а также в реальных условиях позволят получить более полное представление об эффективности вакцины, оптимальной дозе и частоте, безопасности и потенциале взаимодействия со злокачественными заболеваниями, противоопухолевыми методами лечения и/или другими сопутствующими заболеваниями. Следовательно, необходимы клинические испытания и проспективные обсервационные исследования, ориентированные на пациентов с активным или перенесенным раком, получающих цитотоксическую химио-, таргетную и/или иммунотерапию, а также пациентов в хронической фазе заболевания или в фазе выживания.

Эти рекомендации следует использовать в качестве руководства для определения приоритетов различных аспектов лечения рака, чтобы смягчить негативные последствия пандемии COVID-19 для лечения людей, больных раком. Ситуация быстро развивается, и требуются прагматичные действия для решения проблем, связанных с лечением пациентов, при одновременном обеспечении их прав, безопасности, доступа к вакцинации и методам лечения, а также общего благополучия.

Заявления:

• Использование всех одобренных вакцин против COVID-19 должно соответствовать официальным международным и национальным рекомендациям.
• Эффективные и безопасные вакцины против COVID-19, утвержденные после тщательного, независимого и тщательного научного анализа регулирующими органами, должны вводиться в контексте оперативно обоснованных программ вакцинации. План фармаконадзора является обязательным в контексте каждой программы вакцинации.
• Эффективные программы массовой вакцинации являются ключевыми для предотвращения тяжелой формы COVID-19 и появления ее вариантов при одновременном обеспечении благоприятных профилей риска/пользы вакцинации.
• Продолжающаяся научная оценка, проводимая медицинскими и регулирующими органами, лежит в основе безопасного и эффективного использования вакцин против COVID-19. Использование вакцины во время кампаний вакцинации учитывает пандемическую ситуацию и доступность вакцины на международном уровне.
• Рекомендуется продолжать исследования в контексте клинических испытаний и реестров, а также в ходе испытаний и последующего наблюдения в целях получения большего количества данных об эффективности и безопасности вакцины среди населения в целом, а также в особых группах населения, включая пациентов с активным раком или раком в анамнезе.

Различные исследовательские группы и международные совместные реестры продемонстрировали, что пациенты с онкологическими заболеваниями подвергаются значительно более высокому риску тяжелой формы COVID-19 по сравнению с населением в целом.

Среди больных раком (включая гематологические и легочные злокачественные новообразования), пожилой возраст, мужской пол, наличие (прогрессирующего) метастатического заболевания, плохое состояние здоровья и/или сопутствующие заболевания, особые лабораторные показатели, а также недавняя цитотоксическая химиотерапия и/или терапия, истощающая В-клетки, связаны с постоянным повышением риска тяжести и смертности COVID-19. Пациенты с солидными опухолями, по-видимому, подвергаются повышенному риску, особенно в 1-й год после злокачественного диагноза, который снижается до исходного уровня, если диагноз был поставлен >5 лет назад. Для любого злокачественного новообразования, активное заболевание значительно повышает риск тяжелого COVID-19.

В различных исследованиях показатели тяжести и смертности варьировались 5- 61%, что намного выше, чем общий уровень смертности населения (~2-3%). Однако предостережения о дополнительных препятствиях в популяции больных раком, таких как пожилой возраст, нарушение функции органов, иммуносупрессия или плохая работоспособность, делают безопасные выводы об относительном вкладе COVID-19 в высокую смертность относительно проблематичными.

Инфекция SARS-CoV-2 может также привести к значительным и разрушительным задержкам в скрининге, диагностике, лечении рака (стандартных и/или клинических испытаниях) и стратегиях мониторинга/эпиднадзора у онкобольных, что в конечном итоге может привести к повышению риска заболеваемости и смертности, связанных с раком, более поздним стадиям рака при постановке диагноза, а также к серьезному экономическому бремени и очень большому числу пациентов, нуждающихся в уходе в системах здравоохранения. Более того, влияние на результаты клинических испытаний, оценивающих инновационные противоопухолевые методы лечения, было пагубным, значительно повлияло на образование персонала, а выгорание медицинских работников значительно возросло.

Имеется достаточно доказательств в поддержку вакцинации в целом для онкобольных (исключая живые ослабленные вакцины и способные к репликации векторные вакцины), в том числе для тех, кто проходит активную противоопухолевую терапию.

Снижение защитных эффектов может наблюдаться у пациентов, получающих препараты, разрушающие В-клетки (анти-CD19, анти-CD20 и анти-CD10 моноклональные антитела и CD19 CAR-T-клетки), ввиду неоптимального иммунного ответа. Можно ожидать, что уровень эффективности в целом будет снижен у определенных групп онкобольных с интенсивной иммуносупрессией (перенесших трансплантацию гемопоэтических стволовых клеток или химиотерапию). Помимо трансплантации стволовых клеток, на эффективность вакцин COVID-19 влияют различные факторы злокачественного заболевания (тип опухоли, нагрузка/распространенность рака, врожденная и/или вызванная терапией иммуносупрессия); однако преимущества вакцинации существенно перевешивают потенциальные риски, поскольку у этих пациентов также значительно выше риск заболеть более тяжелой болезнью COVID-19 и ее последствиями, включая смерть.

Сроки вакцинации зависят от индивидуальных сценариев терапии и в идеале могут проводиться до начала системной терапии; однако, если пациент уже начал системную терапию, вакцинация может быть проведена во время терапии.

Кроме того, вакцинация против COVID-19 не должна влиять на право людей, больных раком, на участие в клинических испытаниях.

Доказано, что вакцинация медицинского персонала против гриппа снижает внутрибольничную передачу инфекции при лечении онкологических заболеваний. Кроме того, у некоторых больных раком с ослабленным иммунитетом, может не быть достаточного иммунного ответа на вакцинацию в зависимости от индивидуального сценария. Это дает веское обоснование для вакцинации против COVID-19 у медицинского персонала, работающего в условиях высокого риска, а также близких родственников пациента, членов его семьи и лиц, осуществляющих уход.

Заявления:

• Онкобольные, имеют повышенный риск тяжелой формы COVID-19 (а именно пациенты с гематологическими злокачественными новообразованиями, требующими активной терапии, или с активными, распространенными солидными опухолями) и должны быть вакцинированы против SARS-CoV-2 независимо от любых других показаний (т.е. возраста) и должны иметь высокий приоритет на основе рекомендаций. Пациенты, участвующие в клинических испытаниях новых противоопухолевых терапевтических средств, не должны лишаться вакцинации против COVID-19, поэтому следует приложить усилия для того, чтобы протоколы клинических испытаний прямо разрешали и/или не исключали одновременную вакцинацию против COVID-19, которая должна проводиться предпочтительно до начала испытаний или во время перерывов в лечении, если это возможно.
• Работникам здравоохранения и другим лицам, осуществляющим уход (например, членам семьи, ухаживающим за больными раком), следует уделять приоритетное внимание при получении вакцинации, чтобы свести к минимуму внутрибольничную или амбулаторную передачу инфекции.
• После вакцинации против COVID-19 требуется тщательное наблюдение и мониторинг за людьми, больными раком, для оценки потенциальных побочных эффектов и оценки клинических исходов на основе показателей инфицирования, тяжести и смертности от COVID-19, осложнений от рака, лекарственного взаимодействия и продолжительности защиты.
• Меры физического дистанцирования, маски, дезинфицирующие средства, оптимальная фильтрация воздуха и другие гигиенические меры должны быть рассмотрены в соответствии с национальными рекомендациями и должны сопровождать оптимизацию стратегий вакцинации.

До пандемии COVID-19 данных о гуморальном и клеточном иммунном ответе на противовирусную вакцинацию у онкологических больных было мало, и в основном они касались проблемы вакцинации против гриппа.

Для выработки защитного иммунитета после вакцинации необходим неповрежденный иммунитет хозяина, особенно в отношении презентации антигена, активации В- и Т-клеток.

Несмотря на общее исключение из основных клинических испытаний COVID-19, последние данные последовательно демонстрируют эффективность и безопасность вакцинации против SARS-CoV-2 у больных раком.

В целом, у онкобольных наблюдаются клинически значимые показатели сероконверсии после полной вакцинации против COVID-19.

Эффективность вакцин против мРНК и аденовирусных векторов, по-видимому, очень схожа, однако данные о сравнительной эффективности ограничены, особенно у онкологических пациентов.

Важно отметить, что частота сероконверсии значительно ниже, когда вводится только 1 доза вакцины с мРНК, что подчеркивает важность завершения вакцинации и, в конечном счете, ее усиления для больных раком.

В исследовании VOICE реакция антител только после 1 дозы вакцины mRNA-1273 была значительно ниже в 3 когортах больных раком (32-37%) по сравнению с нераковой когортой (66%). Однако после полной вакцинации доля участников с нейтрализующей способностью составляла >99% в контрольной группе, 93% в группе иммунотерапии, 84% в группе химиотерапии и 89% в группах пациентов, получавших иммунохимиотерапию, соответственно.

В исследовании CAPTURE после 1-й дозы только у 39% пациентов развились антитела, нейтрализующие SARS-CoV-2, и у 44% были обнаружены специфические Т-клетки, в то время как после полной вакцинации у 83% больных раком развились нейтрализующие антитела и 79% Т-клеточных ответов. Важно отметить, что только у 53% пациентов развились специфические нейтрализующие антитела против дельта-варианта, что свидетельствует о более низкой эффективности в отношении этого вызывающего озабоченность варианта.

В реальном исследовании, в котором приняли участие 232 онкобольных и 261 участник из контрольной группы, только у 29% пациентов с раком наблюдался ответ антител после 1-й дозы вакцины по сравнению с 84% контрольных (Р < 0,001). Однако после 2-й дозы у пациентов с раком был установлен уровень сероконверсии 86%.

Несмотря на глобальные удовлетворительные результаты для пациентов с раком, существуют подгруппы с ослабленными иммунными реакциями после вакцинации против SARS-CoV-2.

Несколько исследований продемонстрировали стабильно более низкие показатели сероконверсии у пациентов с гематологическими злокачественными новообразованиями по сравнению с пациентами с солидными опухолями.

В частности, Эмсен и соавт. сообщали о частоте сероконверсии 66% (215/323) после полной вакцинации мРНК у пациентов с гематологическими злокачественными новообразованиями по сравнению с 93% (197/210) у пациентов с солидными опухолями.

В когорте гематологов серопозитивность также варьировалась в зависимости от подтипа заболевания: 11% (1/9) для пациентов с лимфомой мантийных клеток, 55% (66/121) с хроническим лимфоцитарным лейкозом (ХЛЛ)/мелким лимфоцитарным лейкозом (SLL), 62% (24/39) с фолликулярной лимфомой, 72% (13/18) для лимфомы маргинальной зоны, 80% (82/103) для множественной миеломы и 85% (29/34) для диффузной крупной В-клеточной лимфомы. Кроме того, у пациентов с прогрессирующим заболеванием были более низкие показатели сероконверсии.

Эти результаты были подтверждены Таккаром и соавт., которые отметили, что определенные классы терапевтических средств (анти-CD20 терапия, ингибиторы тирозинкиназы Брутона (BTKI), трансплантация CAR-T клеток и стволовых клеток) были связаны с более низкой сероконверсией и эффективностью вакцинации.

Сообщалось о более низком уровне серопозитивности после вакцинации у пациентов, получавших цитотоксическую химиотерапию (92%) по сравнению с другими онкобольными (99%; Р = 0,04), 73% для пациентов, получавших трансплантацию стволовых клеток (19/26; Р = 0,0002), 70% для пациентов, получавших терапию против CD20 (16/23, Р = 0,0001), и отсутствие сероконверсии у очень немногих, получавших CAR-T-клетки (0/3; Р = 0,0002178).

Иммунологические переменные, полностью отражающие клеточные и гуморальные реакции, отсутствуют или трудно поддаются изучению. Важно оценивать эффективность клинической вакцинации на основе тяжелых результатов, таких как показатели инфицирования, тяжесть заболевания COVID-19 и смертность. Эмби и соавт. оценивая данные из 187 больниц США, обнаружили, что эффективность мРНК-вакцины против госпитализации, связанной с COVID-19, была клинически значимой среди пациентов с ослабленным иммунитетом [77%; 95% доверительный интервал (ДИ) 74-80%], но ниже, чем у иммунокомпетентных пациентов (90%; 95% ДИ 89-91%).

В анализе подгрупп 3813 пациентов с онкологическими заболеваниями в анамнезе в рамках глобального рандомизированного исследования III фазы Comirnaty/BNT162b2 эффективность клинической вакцинации составила 94,4%, что сопоставимо с общей популяцией. Однако пациенты, получавшие активную противораковую терапию, были исключены из этого исследования.

Ретроспективное когортное исследование 29 152 вакцинированных пациентов с раком показало клиническую эффективность 57% (95% ДИ 23-90%) для пациентов, получающих химиотерапию, 76% (95% ДИ 50-91%) для пациентов, получающих эндокринную терапию, и 85% (95% ДИ 29-100%) для тех, кто не получает системную терапию.

Заявления:

• Вакцины против COVID-19 безопасны и эффективны для больных раком. В настоящее время нет убедительных доказательств того, чтобы рекомендовать один вариант вакцины по сравнению с другими.
• Несмотря на более низкую эффективность для определенных подгрупп пациентов с раком, защита по-прежнему клинически актуальна, поэтому настоятельно рекомендуется вакцинация. В эти подгруппы входят пациенты с гематологическими злокачественными новообразованиями, особенно те, кто проходит цитотоксическую химиотерапию, терапию на основе анти-CD20, получил трансплантацию CAR-Т-клеток или стволовых клеток.

Была выдвинута гипотеза о том, что бустерная доза вакцинации может усилить защиту при наличии начального неполного или ослабленного иммунитета, и некоторые исследования показали наличие таких преимуществ для населения в целом.

Более того, наблюдается постепенное увеличение риска заражения для населения в целом по прошествии ≥ 90 дней после введения 2-й дозы мРНК-вакцины Comirnaty.

В рандомизированном контролируемом исследовании, в котором приняли участие 120 пациентов с ослабленным иммунитетом, перенесших трансплантацию солидных органов, 3-я доза вакцины mRNA-1273 обеспечила значительное увеличение специфических антител против SARS-COV-2 и Т-клеток по сравнению с плацебо. Важно отметить, что в этом исследовании после повышения не было зарегистрировано никаких серьезных побочных эффектов.

Для людей, больных раком, различные исследования показали, что инфекция SARS-CoV-2 с последующей вакцинацией приводит к усилению реакции антител по сравнению с одной только вакцинацией.

В исследовании CAPTURE пациенты, у которых ранее была инфекция SARS-CoV-2, показали более высокие уровни нейтрализующих антител (в том числе против дельта-варианта) после вакцинации по сравнению с неинфицированным вакцинированным населением.

В исследовании Covigi онкобольные, выздоровевшие после COVID-19 и завершившие вакцинацию, имели сопоставимые уровни антител против S (анти-S Ab), как у здоровых добровольцев (Р = 0,456), в то время как у пациентов, не страдающих SARS-CoV-2, уровни анти-S Ab после 2-й дозы были значительно ниже по сравнению со здоровыми добровольцами (Р <0,001).

В исследовании I фазы, в котором приняли участие 20 пациентов с раком, после 3-й иммунизации мРНК-вакциной против COVID-19 не было зарегистрировано серьезных побочных эффектов, в то время как наблюдалось умеренное увеличение нейтрализующих антител без воздействия на Т-клетки, специфические для протеина-шипа.

В обсервационном исследовании 55% (21/38) пациентов с В-клеточными злокачественными новообразованиями сероконвертировались после повышения вакцинации против COVID-19, несмотря на недостаточные титры анти-S Ab после предыдущей вакцинации.

Аналогичные результаты были получены в другом исследовании с участием 56% (18/32) полностью вакцинированных пациентов с раком, у которых были серонегативные титры анти-S IgG, сероконвертирующие после повышения дозы. Важно отметить, что предшествующая терапия BTKI и/или анти-CD20 была связана с более низкой сероконверсией антител (Р =0,01333) и титрами (Р = 0,0000575) до и после бустера.

В другом исследовании, в котором приняли участие 37 пациентов с раком, получавших активную системную терапию, был продемонстрирован гуморальный ответ после 3-й дозы мРНК-вакцины.

В целом, имеющиеся в настоящее время данные свидетельствуют о потенциальной пользе бустерной дозы у полностью вакцинированных пациентов с онкологическими заболеваниями.

Большинство стран вводят бустерную дозу через 3-6 месяцев после завершения первоначальной вакцинации мРНК (или раньше после монодозных вакцин). Для людей с сильно ослабленной иммунной системой Комитет EMA по лекарственным средствам для использования человеком (CHMP) одобрил дополнительную дозу вакцины с мРНК COVID-19 по крайней мере через 28 дней после их 2-й дозы.

Выявление онкобольных с недостаточным или ослабленным иммунитетом после вакцинации является сложным с научной и логистической точек зрения и требует дальнейшего изучения.

До тех пор, пока не будут получены более качественные фактические данные о пользе бустерной дозы, следует следовать (международным) рекомендациям, учитывающим риск неблагоприятных исходов COVID-19 у людей, больных раком, наличие/доступ к вакцинам, прогресс в вакцинации и бремя пандемии.

Заявление:

• Учитывая научную и логистическую сложность выявления больных раком с недостаточным или ослабленным иммунитетом, следует рассмотреть "глобальную" стратегию бустерной дозы вакцины для больных раком. До тех пор, пока не будут получены более качественные фактические данные о пользе бустерной дозы, следует следовать (международным) рекомендациям, учитывающим риск неблагоприятных исходов COVID-19 у больных раком, наличие/доступ к вакцинам, прогресс в вакцинации и бремя пандемии.

В нескольких испытаниях вакцины SARS-CoV-2 участвовали пациенты, получавшие активную противоопухолевую терапию.

В настоящее время одобренные и разрабатываемые вакцины SARS-CoV-2 представляют собой нереплицирующиеся вакцины, вакцины на основе мРНК или более традиционные вакцины с белковыми субъединицами.

Живые ослабленные вакцины, как правило, противопоказаны пациентам, получающим иммуносупрессивную терапию. Действительно, возможны серьезные побочные эффекты, как было показано на примере БЦЖ (бацилла Кальметта–Жерена). Однако важно различать риски, связанные с вакцинами против ослабленных вирусов, и вакцинами, неспособными к репликации.

В 2 вакцинах против SARS-CoV-2 использовались аденовирусные векторы с дефицитом репликации (ChAdOx1, Ad26.COV2-S). В целом, эти вакцины хорошо переносятся, без риска реактивации, таким образом, безопаснее для пациентов с ослабленным иммунитетом.

Вакцины с мРНК (mRNA-1273 и BNT162b2) инкапсулированы в небольшие липосомы, векторы, которые, как ожидается, будут накапливаться в опухолевых тканях. Повышенное поглощение этих липосом в опухолевых тканях может повлиять на иммуногенность таких вакцин, однако клинические данные об эффективности полной вакцинации у пациентов с раком не подтверждают эти теоретические опасения. Важно отметить, что вакцины на основе мРНК против неинфекционных заболеваний (например, меланома) были протестированы у онкобольных в течение последнего десятилетия, не вызывая особых проблем безопасности. Ретроспективные наборы данных свидетельствуют о хорошей переносимости и безопасности вакцинации против гриппа (инактивированный вирус) у пациентов с раком, получающих ингибиторы иммунной контрольной точки, а также у пациентов, получающих цитотоксическую терапию или целевые агенты.

В настоящее время нет доказательств того, что вакцины против COVID-19 клинически значимым образом влияют на эффективность химиотерапии, ингибиторов иммунных контрольных точек, ингибиторов тирозинкиназы или антител.

Когда это возможно, введение вакцины в идеале следует проводить до начала химиотерапии и/или других противораковых методов лечения. У пациентов, которые уже начали терапию, существующие данные не подтверждают конкретное время введения в отношении химиотерапии или других терапевтических средств, включая ингибиторы иммунных контрольных точек или целевые методы лечения.

Если для борьбы с заболеванием срочно необходима противораковая терапия, рекомендуется продолжить ее с последующим введением вакцины против COVID-19 как можно скорее, когда пациент клинически стабилен и основные симптомы или побочные эффекты относительно контролируются.

Заявления:

• Нет никаких доказательств того, что вакцины против COVID-19 существенно влияют на эффективность или профиль безопасности противораковых методов лечения, включая цитотоксическую химиотерапию, ингибиторы иммунных контрольных точек или целевые методы лечения; поэтому настоятельно рекомендуется вакцинация против COVID-19.
• Важно собрать больше данных о предпочтении конкретной вакцинной технологии и о потенциальных редких взаимодействиях вакцин SARS-CoV-2 с противоопухолевыми методами лечения посредством мониторинга в ходе испытаний, после испытаний и регистрации.
• Если для борьбы с заболеванием срочно требуется противораковое терапевтическое средство, рекомендуется провести соответствующую терапию с последующей вакцинацией против COVID-19 как можно скорее, когда пациент клинически стабилен и основные симптомы относительно контролируются. Поставщики медицинских услуг могут рассмотреть возможность назначения противораковой терапии и вакцин против COVID-19 в разные дни, чтобы избежать неправильного распределения потенциальных краткосрочных реакций/побочных эффектов.

В целом, системы фармаконадзора во всем мире подтвердили превосходный профиль безопасности различных вакцин против COVID-19 среди населения в целом, выявив при этом очень редкие случаи более серьезных побочных эффектов (таблица 1).

Таблица 1. Краткое описание редких/очень редких/крайне редких побочных эффектов нескольких вакцин против COVID-19, одобренных Европейским агентством по лекарственным средствам (EMA)*

* Информация, извлеченная из Сводки характеристик продуктов EMA (SmPC), доступна 28 октября 2021 года.

** Редко (от ≥1/10 000 до <1/1000); очень редко (<1/10 000); частота неизвестна (не может быть оценена по имеющимся данным).

Безопасность различных вакцин постоянно контролируется с регулярными обновлениями, предоставляемыми EMA и другими глобальными или национальными регулирующими органами.

Различные исследования показали схожий профиль безопасности вакцин против COVID-19 у пациентов с онкологическими заболеваниями по сравнению с населением в целом.

Кроме того, было установлено, что профиль безопасности вакцин с мРНК COVID-19 у пациентов с гематологическими злокачественными новообразованиями аналогичен профилю безопасности здоровых людей соответствующего возраста.

В анализе подгрупп 3813 пациентов с онкологическими заболеваниями в анамнезе, проведенном в рамках III фазы рандомизированного исследования мРНК-вакцины Comirnaty, было зарегистрировано только 2 случая серьезных побочных эффектов (1 желудочковая аритмия и 1 лимфаденопатия), и оба были устранены. Распространенные и умеренные побочные эффекты были аналогичны заболеваниям, не связанным с раком, в основном боль в месте инъекции, усталость, повышенная температура, озноб, головная боль и миалгия.

Аналогичные результаты были получены в результате проспективного когортного исследования, включающего 232 пациента с солидными опухолями, находящихся на активном лечении, и 261 работника здравоохранения соответствующего возраста, вакцинированных против COVID-19.

Более того, в когорте VOICE не было обнаружено новых признаков безопасности после вакцинации mRNA-1273 (Spikevax) у 791 пациента с раком.

Опрос 1069 пациентов с раком показал, что у 82,3% не было никаких или умеренных побочных эффектов, и только 2% сообщили о тяжелых явлениях после вакцинации против COVID-19. Важно отметить, что у 96% пациентов проводимую ими противоопухолевую терапию не нужно было откладывать, прерывать или прекращать.

Заявление:

• Вакцины против COVID-19 безопасны и очень хорошо переносятся пациентами с онкологическими заболеваниями, демонстрируя отличные показатели переносимости, аналогичные показателям населения в целом. Системы фармаконадзора должны продолжать отслеживать соотношение пользы/риска различных вакцин против COVID-19 у пациентов с раком.

Доступность и равный доступ к вакцинации против COVID-19 являются наиболее важным фактором защиты общественного здравоохранения, при этом необходимо поощрять и поддерживать соблюдение международных руководящих принципов.

Стратегии вакцинации были опубликованы во всем мире, чтобы определить приоритетность введения вакцины различным группам населения, в том числе людям, больным раком. Однако пациенты с онкологическими заболеваниями не представляют собой однородную популяцию.

В целом, онкологическое заболевание выявляет три аспекта путей: пациенты с активным заболеванием на лечении, пациенты с хроническим заболеванием после специфического лечения и пациенты в фазе выживания. Вакцинация абсолютно необходима для защиты всех этих групп пациентов.

Показатель принятия вакцинации против COVID-19 среди пациентов с онкологическими заболеваниями был очень положительным по всей Европе, как было оценено в ходе различных опросов, например, с 84% принятием вакцинации в Португалии, 85% в Италии и 81-90% в Ирландии.

Несмотря на обнадеживающие показатели соблюдения, 10-20% пациентов все еще сомневаются в вакцинации против COVID-19, несмотря на имеющиеся доказательства/данные. Эти пациенты сталкиваются с более высоким риском тяжелого заболевания COVID-19, в то время как они представляют собой более высокий потенциальный источник передачи SARS-CoV-2 другим уязвимым пациентам с раком.

Важно укреплять доверие, просвещение и легкую, прозрачную коммуникацию с этими пациентами и их родственниками на основе лучшего понимания их проблем; передачи зрелых данных об установленной безопасности и эффективности вакцин, включая людей, больных раком; заверения их в невмешательстве вакцин COVID-19 в их лечение рака.

Информированное согласие и совместное принятие решений должны быть правилом для обсуждения преимуществ и рисков вакцинации против COVID-19, чтобы предотвратить “двойную опасность” для пациентов: прогрессирование рака и инфекцию SARS-CoV-2.

Большинство европейских стран успешно проводят свои кампании вакцинации больных раком. Однако огромное количество людей во всем мире не имеют доступа к вакцинам против SARS-CoV-2, включая пациентов с раком. Механизмы солидарности, ориентированные на доступность, справедливость и устойчивость, должны быть усилены для вакцинации и защиты глобальной популяции уязвимых пациентов во всем мире.

Заявления:

• Вакцинация абсолютно необходима для защиты всех больных раком.
• Чтобы лучше уточнить профиль риска/пользы и внедрить совместное принятие решений с онкологическими больными, мы предлагаем 4-этапный процесс:
  • Этап 1: Рассмотрим фазу злокачественного заболевания и терапии: активный рак при лечении, хроническое заболевание после лечения или выживаемость.
  • Этап 2: Учитывайте возраст, состояние физической подготовки/работоспособности и сопутствующие заболевания в качестве общих факторов риска; в частности, анафилактический анамнез, ожирение, сахарный диабет, гипертонию, респираторные, сердечные и почечные заболевания, гиперкоагуляцию.
  • Этап 3: Рассмотрите влияние вакцин на эффективность и безопасность лечения.
  • Этап 4: Обеспечить информированное согласие и осуществлять совместное принятие решений, способствующих и способствующих более широкой вакцинации против COVID-19.
• Важно поощрять открытое общение с пациентами и родственниками, которые не решаются на вакцинацию, на основе понимания их проблем, установления доверия и передачи данных о безопасности, эффективности и невмешательстве вакцин COVID-19 в их лечение рака.
• Необходимо укрепить механизмы солидарности, чтобы обеспечить немедленный и справедливый доступ к вакцинам против COVID-19 для всех уязвимых пациентов во всем мире.

Вакцинация играет ключевую роль в защите населения в целом, но некоторые люди с иммунодефицитными состояниями все еще могут страдать от COVID-19. Помимо вакцинации, другие методы лечения могут принести пользу после тесного контакта или развития инфекции COVID-19 (см. Приложение).

В ноябре 2021 года EMA одобрило 2 моноклональных антитела против на спайк-протеин SARS-CoV-2, для пациентов с риском тяжелого COVID-19, в то время как несколько других проходят тестирование.

Моноклональные антитела могут быть дополнительным вариантом для снижения прогрессирования заболевания, вирусной нагрузки и продолжительности вирусного распространения.

Использование моноклональных антител в амбулаторных условиях для профилактики тяжелого заболевания COVID-19 предполагает, что пассивная профилактика антителами может быть еще одним подходом для пациентов с ослабленным иммунитетом, у которых не формируется адекватный иммунный ответ на вакцинацию.

Моноклональные антитела с модификациями в Fc-части препарата, которые продлевают период полураспада и вероятную эффективную концентрацию на несколько месяцев или повышают иммунный клиренс SARS-CoV-2, могут быть рассмотрены для пациентов с ослабленным иммунитетом, у которых может отсутствовать реакция на вакцину.

Противовирусные агенты, которые ингибируют репликацию SARS-CoV-2, предлагают альтернативный механизм защиты, на который не должны влиять вирусные мутации, снижающие эффективность моноклональных антител.

Сообщалось, что Молнупиравир подавляет репликацию SARS-CoV-2 у пациентов с ранней инфекцией, и в настоящее время проводятся два более крупных клинических испытания (NCT04575584 и NCT04575597).

Паксловид, еще один противовирусный препарат, был показан в ходе клинического испытания для снижения госпитализации или смертности среди людей с COVID-19 с высоким риском тяжелого заболевания.

Остановка репликации SARS-CoV-2 у зараженного хозяина с помощью вакцинации или эффективного моноклонального антитела или небольшой молекулы может остановить развитие мутаций/вариантов и распространение SARS-CoV-2 среди близких контактов.

Заявления:

• Пассивные моноклональные антитела могут быть использованы в качестве постконтактной профилактики или раннего лечения с целью повышения защиты пациентов с ослабленным иммунитетом от тяжелого COVID-19.
• Противовирусные агенты, которые ингибируют репликацию SARS-CoV-2, предлагают альтернативный механизм защиты, на который могут не влиять мутации, ставящие под угрозу моноклональные антитела. Для лучшего изучения этого нового класса агентов требуется больше данных.
• Одобренные моноклональные антитела и противовирусные препараты не должны заменять вакцинацию против COVID-19 и могут использоваться в качестве дополнительной терапии, предотвращающей тяжелую форму COVID-19, в соответствии с официальными показаниями.

I - Данные по крайней мере одного крупного рандомизированного контролируемого исследования хорошего методологического качества (низкий потенциал предвзятости) или мета-анализы хорошо проведенных рандомизированных исследований без неоднородности

II - Небольшие рандомизированные испытания или крупные рандомизированные испытания с подозрением на предвзятость (более низкое методологическое качество) или мета-анализы таких испытаний или испытаний с продемонстрированной гетерогенностью

III - Проспективные когортные исследования

IV - Ретроспективные когортные исследования или исследования типа "случай–контроль"

V - Исследования без контрольной группы, тематические отчеты, экспертные заключения

Приложение

Лекарства, одобренные ВОЗ и/или EMA против COVID-19.

Примечания:

• Информация получена к 10 декабря 2021 года.
• Список одобренных вакцин/лекарств не является исчерпывающим, поскольку не все регулирующие органы охвачены

*Одобрение ВОЗ; НЕ одобрение EMA

EMA, Европейское агентство по лекарственным средствам; IL, интерлейкин; мРНК, мессенджерная РНК; ВОЗ, Всемирная организация здравоохранения.

1. COVID-19 vaccine tracker and landscape. World Health Organization, 2021. https://www.who.int/publications/m/item/draft-landscape-of-covid-19-candidate-vaccines(8 November 2021, date last accessed).
2. Dong Y, Dai T, Wei Y et al. A systematic review of SARS-CoV-2 vaccine candidates. Signal Transduction and Targeted Therapy 2020; 5 (1): 237.
3. COVID-19 vaccines. World Health Organization, 2021. https://www.who.int/emergencies/diseases/novel-coronavirus-2019/covid-19-vaccines(8 November 2021, date last accessed).
4. COVID-19 vaccines. European Medicines Agency, 2021. https://www.ema.europa.eu/en/human-regulatory/overview/public-health-threats/coronavirus-disease-covid-19/treatments-vaccines/covid-19-vaccines(3 December 2021, date last accessed).
5. Polack FP, Thomas SJ, Kitchin N et al. Safety and Efficacy of the BNT162b2 mRNA Covid-19 Vaccine. New England Journal of Medicine 2020; 383 (27): 2603-2615.
6. Baden LR, El Sahly HM, Essink B et al. Efficacy and Safety of the mRNA-1273 SARS-CoV-2 Vaccine. New England Journal of Medicine 2020; 384 (5): 403-416.
7. Voysey M, Clemens SAC, Madhi SA et al. Safety and efficacy of the ChAdOx1 nCoV-19 vaccine (AZD1222) against SARS-CoV-2: an interim analysis of four randomised controlled trials in Brazil, South Africa, and the UK. The Lancet 2021; 397 (10269): 99-111.
8. Sadoff J, Gray G, Vandebosch A et al. Safety and Efficacy of Single-Dose Ad26.COV2.S Vaccine against Covid-19. New England Journal of Medicine 2021; 384 (23): 2187-2201.
9. SARS-CoV-2 variants of concern as of 3 December 2021. European Centre for Disease Prevention and Control, 2021. https://www.ecdc.europa.eu/en/covid-19/variants-concern(3 December 2021, date last accessed).
10. Lopez Bernal J, Andrews N, Gower C et al. Effectiveness of Covid-19 Vaccines against the B.1.617.2 (Delta) Variant. New England Journal of Medicine 2021; 385 (7): 585-594.
11. Nasreen S, Chung H, He S et al. Effectiveness of COVID-19 vaccines against variants of concern in Ontario, Canada. medRxiv 2021: 2021.2006.2028.21259420.
12. Pouwels KB, Pritchard E, Matthews PC et al. Impact of Delta on viral burden and vaccine effectiveness against new SARS-CoV-2 infections in the UK. medRxiv 2021: 2021.2008.2018.21262237.
13. Ruthrich MM, Giessen-Jung C, Borgmann S et al. COVID-19 in cancer patients: clinical characteristics and outcome-an analysis of the LEOSS registry. Ann Hematol 2021; 100 (2): 383-393.
14. Chavez-MacGregor M, Lei X, Zhao H et al. Evaluation of COVID-19 Mortality and Adverse Outcomes in US Patients With or Without Cancer. JAMA Oncology 2021.
15. Kuderer NM, Choueiri TK, Shah DP et al. Clinical impact of COVID-19 on patients with cancer (CCC19): a cohort study. The Lancet 2020; 395 (10241): 1907-1918.
16. Romano E, Gennatas S, Rogado J et al. 1567MO COVID-19 and cancer: First report of the ESMO international, registry-based, cohort study (ESMO CoCARE). Annals of Oncology 2021; 32: S1133.
17. Grivas P, Khaki AR, Wise-Draper TM et al. Association of clinical factors and recent anticancer therapy with COVID-19 severity among patients with cancer: a report from the COVID-19 and Cancer Consortium. Ann Oncol 2021; 32 (6): 787-800.
18. Lee LY, Cazier JB, Angelis V et al. COVID-19 mortality in patients with cancer on chemotherapy or other anticancer treatments: a prospective cohort study. Lancet 2020; 395 (10241): 1919-1926.
19. Williamson EJ, Walker AJ, Bhaskaran K et al. Factors associated with COVID-19-related death using OpenSAFELY. Nature 2020; 584 (7821): 430-436.
20. Martin-Moro F, Marquet J, Piris M et al. Survival study of hospitalised patients with concurrent COVID-19 and haematological malignancies. Br J Haematol 2020; 190 (1): e16-e20.
21. Palmieri C, Turtle L, Docherty A et al. 1670O Prospective data of first 1,797 hospitalised patients with cancer and COVID-19 derived from the COVID-19 Clinical Information Network and international Severe Acute Respiratory and emerging Infections Consortium, WHO Coronavirus Clinical Characterisation Consortium. Annals of Oncology 2020; 31: S992.
22. Boughey JC, Snyder RA, Kantor O et al. Impact of the COVID-19 Pandemic on Cancer Clinical Trials. Ann Surg Oncol 2021; 28 (12): 7311-7316.
23. Castelo-Branco L, Awada A, Pentheroudakis G et al. Beyond the lessons learned from the COVID-19 pandemic: opportunities to optimize clinical trial implementation in oncology. ESMO Open 2021; 6 (5).
24. Papapanou M, Routsi E, Tsamakis K et al. Medical education challenges and innovations during COVID-19 pandemic. Postgrad Med J 2021.
25. Banerjee S, Lim KHJ, Murali K et al. The impact of COVID-19 on oncology professionals: results of the ESMO Resilience Task Force survey collaboration. ESMO Open 2021; 6 (2): 100058.
26. Prasad K, McLoughlin C, Stillman M et al. Prevalence and correlates of stress and burnout among U.S. healthcare workers during the COVID-19 pandemic: A national cross-sectional survey study. EClinicalMedicine 2021; 35: 100879.
27. Cordonnier C, Einarsdottir S, Cesaro S et al. Vaccination of haemopoietic stem cell transplant recipients: guidelines of the 2017 European Conference on Infections in Leukaemia (ECIL 7). Lancet Infect Dis 2019; 19 (6): e200-e212.
28. Mikulska M, Cesaro S, de Lavallade H et al. Vaccination of patients with haematological malignancies who did not have transplantations: guidelines from the 2017 European Conference on Infections in Leukaemia (ECIL 7). Lancet Infect Dis 2019; 19 (6): e188-e199.
29. Rieger CT, Liss B, Mellinghoff S et al. Anti-infective vaccination strategies in patients with hematologic malignancies or solid tumors-Guideline of the Infectious Diseases Working Party (AGIHO) of the German Society for Hematology and Medical Oncology (DGHO). Ann Oncol 2018; 29 (6): 1354-1365.
30. Bedognetti D, Ansaldi F, Zanardi E et al. Seasonal and pandemic (A/H1N1 2009) MF-59-adjuvanted influenza vaccines in complete remission non-Hodgkin lymphoma patients previously treated with rituximab containing regimens. Blood 2012; 120 (9): 1954-1957.
31. Bedognetti D, Zoppoli G, Massucco C et al. Impaired response to influenza vaccine associated with persistent memory B cell depletion in non-Hodgkin's lymphoma patients treated with rituximab-containing regimens. J Immunol 2011; 186 (10): 6044-6055.
32. Berglund A, Willen L, Grodeberg L et al. The response to vaccination against influenza A(H1N1) 2009, seasonal influenza and Streptococcus pneumoniae in adult outpatients with ongoing treatment for cancer with and without rituximab. Acta Oncol 2014; 53 (9): 1212-1220.
33. van Assen S, Holvast A, Benne CA et al. Humoral responses after influenza vaccination are severely reduced in patients with rheumatoid arthritis treated with rituximab. Arthritis Rheum 2010; 62 (1): 75-81.
34. Yri OE, Torfoss D, Hungnes O et al. Rituximab blocks protective serologic response to influenza A (H1N1) 2009 vaccination in lymphoma patients during or within 6 months after treatment. Blood 2011; 118 (26): 6769-6771.
35. Desai A, Gainor JF, Hegde A et al. COVID-19 vaccine guidance for patients with cancer participating in oncology clinical trials. Nat Rev Clin Oncol 2021; 18 (5): 313-319.
36. Frenzel E, Chemaly RF, Ariza-Heredia E et al. Association of increased influenza vaccination in health care workers with a reduction in nosocomial influenza infections in cancer patients. Am J Infect Control 2016; 44 (9): 1016-1021.
37. Ward EM, Flowers CR, Gansler T et al. The importance of immunization in cancer prevention, treatment, and survivorship. CA Cancer J Clin 2017; 67 (5): 398-410.
38. Rubin LG, Levin MJ, Ljungman P et al. 2013 IDSA clinical practice guideline for vaccination of the immunocompromised host. Clin Infect Dis 2014; 58 (3): 309-318.
39. Oosting SF, van der Veldt AAM, GeurtsvanKessel CH et al. mRNA-1273 COVID-19 vaccination in patients receiving chemotherapy, immunotherapy, or chemoimmunotherapy for solid tumours: a prospective, multicentre, non-inferiority trial. Lancet Oncol 2021; 22 (12): 1681-1691.
40. Shepherd STC, Fendler A, Au L et al. 1557O Adaptive immunity to SARS-CoV-2 infection and vaccination in cancer patients: The CAPTURE study. Annals of Oncology 2021; 32: S1129.
41. Thakkar A, Gonzalez-Lugo JD, Goradia N et al. Seroconversion rates following COVID-19 vaccination among patients with cancer. Cancer Cell 2021; 39 (8): 1081-1090.e1082.
42. Thomas SJ, Perez JL, Lockhart SP et al. 1558O COVID-19 vaccine in participants (ptcpts) with cancer: Subgroup analysis of efficacy/safety from a global phase III randomized trial of the BNT162b2 (tozinameran) mRNA vaccine. Annals of Oncology 2021; 32: S1129.
43. Subbiah IM, Williams LA, Peek A et al. Real-world patient-reported and clinical outcomes of BNT162b2 mRNA COVID-19 vaccine in patients with cancer. Journal of Clinical Oncology 2021; 39 (15_suppl): 6510-6510.
44. Mair MJ, Berger JM, Berghoff AS et al. Humoral Immune Response in Hematooncological Patients and Health Care Workers Who Received SARS-CoV-2 Vaccinations. JAMA Oncology 2021: 1-8.
45. Monin L, Laing AG, Muñoz-Ruiz M et al. Safety and immunogenicity of one versus two doses of the COVID-19 vaccine BNT162b2 for patients with cancer: interim analysis of a prospective observational study. The Lancet Oncology 2021; 22 (6): 765-778.
46. Ben-Aharon I, Waldhorn I, Holland R et al. 1559O Efficacy and toxicity of BNT162b2 vaccine in cancer patients. Annals of Oncology 2021; 32: S1130.
47. Addeo A, Shah PK, Bordry N et al. Immunogenicity of SARS-CoV-2 messenger RNA vaccines in patients with cancer. Cancer Cell 2021; 39 (8): 1091-1098.e1092.
48. Ehmsen S, Asmussen A, Jeppesen SS et al. Antibody and T cell immune responses following mRNA COVID-19 vaccination in patients with cancer. Cancer Cell 2021; 39 (8): 1034-1036.
49. Wu JTY, La J, Branch-Elliman W et al. 1562MO Effectiveness of COVID-19 vaccination in cancer patients: A nationwide Veterans Affairs study. Annals of Oncology 2021; 32: S1131.
50. Embi PJ, Levy ME, Naleway AL et al. Effectiveness of 2-Dose Vaccination with mRNA COVID-19 Vaccines Against COVID-19-Associated Hospitalizations Among Immunocompromised Adults - Nine States, January-September 2021. MMWR Morb Mortal Wkly Rep 2021; 70 (44): 1553-1559.
51. Barda N, Dagan N, Cohen C et al. Effectiveness of a third dose of the BNT162b2 mRNA COVID-19 vaccine for preventing severe outcomes in Israel: an observational study. Lancet 2021.
52. Falsey AR, Frenck RW, Jr., Walsh EE et al. SARS-CoV-2 Neutralization with BNT162b2 Vaccine Dose 3. N Engl J Med 2021; 385 (17): 1627-1629.
53. Krause PR, Fleming TR, Peto R et al. Considerations in boosting COVID-19 vaccine immune responses. Lancet 2021; 398 (10308): 1377-1380.
54. Israel A, Merzon E, Schaffer AA et al. Elapsed time since BNT162b2 vaccine and risk of SARS-CoV-2 infection: test negative design study. BMJ 2021; 375: e067873.
55. Hall VG, Ferreira VH, Ku T et al. Randomized Trial of a Third Dose of mRNA-1273 Vaccine in Transplant Recipients. N Engl J Med 2021; 385 (13): 1244-1246.
56. Obermannova R, Demlova R, Selingerova I et al. 1563MO CoVigi phase IV multicentric trial evaluating COVID-19 vaccination adverse events and immune response dynamics in cancer patients: First results on antibody and cellular immunity. Annals of Oncology 2021; 32: S1131.
57. Shroff RT, Chalasani P, Wei R et al. Immune responses to two and three doses of the BNT162b2 mRNA vaccine in adults with solid tumors. Nat Med 2021; 27 (11): 2002-2011.
58. Greenberger LM, Saltzman LA, Senefeld JW et al. Anti-spike antibody response to SARS-CoV-2 booster vaccination in patients with B cell-derived hematologic malignancies. Cancer Cell 2021; 39 (10): 1297-1299.
59. Shapiro LC, Thakkar A, Campbell ST et al. Efficacy of booster doses in augmenting waning immune responses to COVID-19 vaccine in patients with cancer. Cancer Cell 2021.
60. Rottenberg Y, Grinshpun A, Ben-Dov IZ et al. Assessment of Response to a Third Dose of the SARS-CoV-2 BNT162b2 mRNA Vaccine in Patients With Solid Tumors Undergoing Active Treatment. JAMA Oncol 2021.
61. Comirnaty and Spikevax: EMA recommendations on extra doses and boosters. European Medicines Agency, 2021. https://www.ema.europa.eu/en/news/comirnaty-spikevax-ema-recommendations-extra-doses-boosters(3 December 2021, date last accessed).
62. EMA evaluating data on booster dose of COVID-19 Vaccine Janssen. European Medicines Agency, 2021. https://www.ema.europa.eu/en/news/ema-evaluating-data-booster-dose-covid-19-vaccine-janssen(3 December 2021, date last accessed).
63. Coronavirus (COVID-19) Update: FDA Takes Additional Actions on the Use of a Booster Dose for COVID-19 Vaccines. U.S. Food & Drug Administration, 2021. https://www.fda.gov/news-events/press-announcements/coronavirus-covid-19-update-fda-takes-additional-actions-use-booster-dose-covid-19-vaccines(3 December 2021, date last accessed).
64. Brisse M, Vrba SM, Kirk N et al. Emerging Concepts and Technologies in Vaccine Development. Front Immunol 2020; 11: 583077.
65. Lopez A, Mariette X, Bachelez H et al. Vaccination recommendations for the adult immunosuppressed patient: A systematic review and comprehensive field synopsis. J Autoimmun 2017; 80: 10-27.
66. Robert-Guroff M. Replicating and non-replicating viral vectors for vaccine development. Curr Opin Biotechnol 2007; 18 (6): 546-556.
67. Custers J, Kim D, Leyssen M et al. Vaccines based on replication incompetent Ad26 viral vectors: Standardized template with key considerations for a risk/benefit assessment. Vaccine 2021; 39 (22): 3081-3101.
68. Fanciullino R, Ciccolini J, Milano G. COVID-19 vaccine race: watch your step for cancer patients. Br J Cancer 2021; 124 (5): 860-861.
69. Weide B, Carralot JP, Reese A et al. Results of the first phase I/II clinical vaccination trial with direct injection of mRNA. J Immunother 2008; 31 (2): 180-188.
70. Failing JJ, Ho TP, Yadav S et al. Safety of Influenza Vaccine in Patients With Cancer Receiving Pembrolizumab. JCO Oncol Pract 2020; 16 (7): e573-e580.
71. Chong CR, Park VJ, Cohen B et al. Safety of Inactivated Influenza Vaccine in Cancer Patients Receiving Immune Checkpoint Inhibitors. Clin Infect Dis 2020; 70 (2): 193-199.
72. Wijn DH, Groeneveld GH, Vollaard AM et al. Influenza vaccination in patients with lung cancer receiving anti-programmed death receptor 1 immunotherapy does not induce immune-related adverse events. Eur J Cancer 2018; 104: 182-187.
73. Bayle A, Khettab M, Lucibello F et al. Immunogenicity and safety of influenza vaccination in cancer patients receiving checkpoint inhibitors targeting PD-1 or PD-L1. Ann Oncol 2020; 31 (7): 959-961.
74. Rousseau B, Loulergue P, Mir O et al. Immunogenicity and safety of the influenza A H1N1v 2009 vaccine in cancer patients treated with cytotoxic chemotherapy and/or targeted therapy: the VACANCE study. Ann Oncol 2012; 23 (2): 450-457.
75. Goshen-Lago T, Waldhorn I, Holland R et al. Serologic Status and Toxic Effects of the SARS-CoV-2 BNT162b2 Vaccine in Patients Undergoing Treatment for Cancer. JAMA Oncology 2021.
76. Oosting S, Van der Veldt AAM, GeurtsvanKessel CH et al. LBA8 Vaccination against SARS-CoV-2 in patients receiving chemotherapy, immunotherapy, or chemo-immunotherapy for solid tumors. Annals of Oncology 2021; 32: S1337.
77. Cavanna L, Citterio C, Biasini C et al. COVID-19 vaccines in adult cancer patients with solid tumours undergoing active treatment: Seropositivity and safety. A prospective observational study in Italy. European Journal of Cancer 2021; 157: 441-449.
78. Greenberger LM, Saltzman LA, Senefeld JW et al. Antibody response to SARS-CoV-2 vaccines in patients with hematologic malignancies. Cancer Cell 2021; 39 (8): 1031-1033.
79. Sapir E, Moisa N, Litvin A et al. 1594P SARS-CoV-2 vaccines in cancer patients (pts), real-world data (RWD) from 1069 Belong.life users. Annals of Oncology 2021; 32: S1144.
80. de Sousa MJP, Caramujo C, Julio N et al. 1598P Acceptance of SARS-CoV-2 vaccination among patients with cancer undergoing immunosuppressive therapy: Portuguese study. Ann Oncol 2021; 32: S1145-S1146.
81. Della Torre S, Curcio R, Galeassi A et al. 1644P What is the attitude to new vaccines against COVID-19 in cancer patients? Annals of Oncology 2021; 32: S1161.
82. Mullally WJ, Flynn C, Carr P et al. 1595P Acceptance of COVID-19 vaccination among cancer patients in an Irish cancer centre. Annals of Oncology 2021; 32: S1144-S1145.
83. Horan S, Murphy C, Keogh R et al. 1599P Vaccination in the COVID-19 era: Attitudes amongst oncology patients. Ann Oncol 2021; 32: S1146.
84. COVID-19: EMA recommends authorisation of two monoclonal antibody medicines. European Medicines Agency, 2021. https://www.ema.europa.eu/en/news/covid-19-ema-recommends-authorisation-two-monoclonal-antibody-medicines(3 December 2021, date last accessed).
85. Taylor PC, Adams AC, Hufford MM et al. Neutralizing monoclonal antibodies for treatment of COVID-19. Nat Rev Immunol 2021; 21 (6): 382-393.
86. MS Cohen AN, M Mulligan, R Novak, M Marovich, A Stemer, AC  Adams, AE Schade, J Knorr, JL Tuttle, J Sabo, P Klekotka, L Shen, DM Skovronsky. Bamlanivimab prevents Covid-19 morbidity and mortality in nursing-home setting. Presented at the virtual Conference on Retroviruses and Opportunistic Infections, March 9, 2021:121-121. abstract. . https://www.croiconference.org/abstract/bamlanivimab-prevents-covid-19-morbidity-and-mortality-in-nursing-home-setting/(3 December 2021, date last accessed).
87. Ko SY, Pegu A, Rudicell RS et al. Enhanced neonatal Fc receptor function improves protection against primate SHIV infection. Nature 2014; 514 (7524): 642-645.
88. Service RF. A call to arms. Researchers are testing an arsenal of weapons against the pandemic coronavirus. Science, 2021. https://www.science.org/content/article/researchers-race-develop-antiviral-weapons-fight-pandemic-coronavirus(3 December 2021, date last accessed).
89. Mahase E. Covid-19: Pfizer's paxlovid is 89% effective in patients at risk of serious illness, company reports. BMJ 2021; 375: n2713.

Latest update 16 December 2021; first publication 22 December 2020 (previous update 27 April 2021).